Александр Островский: Василиса Мелентьева (Пьеса написана при участии С. А. Гедеонова). Действие второе

Я молилась

И плакалась царю, он только в очи,

Передо всем боярством, мне смеялся

И с глаз прогнал. Я точно не царица

И не жена ему… Какой он лютый,

Безжалостный! Глядеть-то сердце мрет!

Трясутся все, а он на царском месте

Сидит и злобствует.

Побойся бога!

Грешно тебе! Ох, видит бог, грешно!

Ну, кто ж ему, царю, казнить закажет

Рабов своих! На то господня воля

Да царская…

Какая ж я царица,

Когда ни в чем мне воли нет! Ни просьбой

Не упрошу, не умолю слезами

Я мужа-государя! Я — царица,

А за родню просить не смей! Зачем же

И брал меня он в жены?

Что ты ропщешь

И господа гневишь грехом!

Молчи,

Не говори ты мне! Одна и радость,

За стариком живя, что род и племя

В богатство, в честь введешь с собой. Другие

Родных своих царицы выводили

В почет, в боярство; а моих казнят

Без милости и без вины.

В народе

Молва идет, что будто князь Михайло

Волшбой царя известь хотел.

Не верь!

Малютины всё выдумки, безвинно

Умучен князь!

А без вины казнен, —

Ему же легче, в божий рай пойдет,

За батюшку царя молиться будет

У господа. Слезами не поможешь,

А разгневить царя недолго. Полно!

Потешила б тебя, да чем, не знаю;

Коль ты велишь, покличу я слепого

Пахомушку: про храброго Егорья

Споет тебе. Сам царь изволит слушать

И жаловать его.

Не надо. Вот что

Скажи ты мне! Ты все-таки на воле

Хоть изредка бываешь, не видала ль

Кого-нибудь из наших ты, из близких,

Из костромских?

Андрея Колычева.

Когда его ты видела?

Вечорась

У Василисы.

Как он к ней зашел?

Не ведаю. Не родственник ли дальний,

А может быть, приятель с мужем, что ли,

Не разберешь, а близки.

Говорила

С Андреем ты о чем-нибудь?

Ну, как же!

Немало мы про старое болтали.

А про меня он спрашивал?

Еще бы

Не спрашивать про царское здоровье!

Он спрашивал тебя лишь о здоровьи

Царицыном?

А то еще про что же?

Теперь не то, что прежде, не в деревне,

Не в Костроме живешь. Какое дело

Спросить он смеет? До бога высоко,

А до царя далеко.

Вот судьба-то!

Ни угадать, ни миновать ее!

Я в девушках себе другого счастья

Не прочила, как за Андреем быть.

Я суженым его звала, о святках

Гадала я об нем, а по ночам

И плакала, случалось.

Что ты! Что ты!

А вот — царица я.

Никто как бог!

А знаешь ли, мне в ум приходит часто,

Что с ним была бы я счастливей.

Боже

Оборони тебя!

Тогда б я знала,

Что за любовь на свете. Молода я,

Без ласки жить легко ли, посуди.

Ахти, грехи!

Царь милостью оставил

Совсем меня.

Пошли мне Василису!

Ты, матушка царица, с Василисой

Не говори таких речей. Помилуй

Тебя господь, узнает царь, беда

Головушке: Андрея и себя

Загубишь ты, и нам не сдобровать.

Мне страшно здесь, мне душно, неприветно

Душе моей; и царь со мной неласков,

И слуги смотрят исподлобья. Слышны

Издалека мне царские потехи,

Веселья шум, — на миг дворец унылый

И песнями и смехом огласится;

Потом опять глухая тишь, как будто

Все вымерло, лишь только по углам,

По терему о казнях шепчут. Нечем

Души согреть. Жена царю по плоти,

По сердцу я чужая. Он мне страшен!

Он страшен мне и гневный, и веселый,

В кругу своих потешников развратных,

За срамными речами и делами.

Любви его не знаю я, ни разу

Не подарил он часом дорогим

Жену свою, про горе или радость

Ни разу он не спрашивал. Как зверь,

Ласкается ко мне без слов любовных,

А что в душе моей, того не спросит.

Придешь к царю с слезами и любовью:

От царских рук людскою пахнет кровью.

Мелентьева, ты здесь?

Тебе, царица.

За мной послать угодно было?

Приказывай, царица!

Я скучаю;

Сегодня так мне тяжко, так грустится…

Хоть ты мою тоску развей.

С чего бы

Кручиниться тебе! Живешь ты в радость,

Мы все тебя и чествуем и холим;

Забав тебе довольно, — пожелает

Душа твоя, и все тебе готово,

Чего во сне другая не увидит.

Каких забав! Не девка я, невеста,

Чтоб целый день нарядом любоваться

Да в стеклушко глядеть, черно ли брови

Подведены, румянено ль лицо.

Чего ж тебе недостает, не знаю.

Царь любит…

Так ли любят, Василиса!

Ты замужем была, тебя любили,

А может, любят и теперь…

Кому же

Любить меня!.. сиротку!

Как, скажи мне,

Тебя любил дружок?

Почем я знаю.

За стариком жила, потом он умер;

Я сиротой осталась.

Не любила

Ты мужа своего?

Кому что надо:

Один любви желает, а другой

Покорности.

Послушай, Василиса,

Вот третьи сутки я царя не вижу.

Он прежде без меня скучал. Намедни

Зашел ко мне, угрюмый, не надолго;

Прощаясь, мне сказал: «Ты с тела спала,

Я не люблю худых». Моя ль вина!

Не потолстеешь с горя. Мне завидно

На полноту твою глядеть.

Царица,

Смеешься ты над бедною вдовой.

Грешно тебе!

Мне вовсе не до смеха.

Тебе не мнится ль, что великий царь

На вдовушку убогую польстится?

Мудреного тут нет.

Да на кого же

Твою красу он променяет?

Полно!

Не любит он меня.

Смотри, качели

В твоем саду он выстроить велел.

Вон погляди!

Качели! Так ли любят?

Кого полюбишь, в чем тому откажешь?

А мне во всем отказ от государя.

Уж право, я не знаю, что сказать?

Чего ж тебе? Заморскую собачку

От немца он принять тебе дозволил.

Не верю я тебе, чтоб ты не знала,

Чего желает женская душа

От милого.

Скажи, так буду знать.

Такая ли любовь нам греет сердце!

Я знаю, помню, я сама любила.

Обмолвилась.

Любили и меня…

Кого полюбишь, все за тем и ходишь;

На миг один расстаться жаль…

Все в очи бы глядел да ждал приказу,

Чтоб поскорей исполнить. Вот как любят

Хорошие мужья хороших жен.

Уж этого, кажись, и не бывает!

И не дождаться бабам от мужьев

Такой любви.

Да если б он был мужем,

Да он бы все на свете сделал, только б

Утешить чем-нибудь меня.

Зачем тебе! Он умер. Я шутила,

Я в шутку речь вела. Забудь про это!

Забуду я, — какая мне нужда?

Да и тебе то помнить не годится.

Царица матушка, к тебе Григорий

Лукьянович Малюта! Приказал

Спросить тебя, дозволишь ли явиться

Ему пред очи царские твои.

Добро пожаловать. Зови!

Давно ли

Он позволенья стал просить! Бывало,

Ходил ко мне без спроса.

Ты останься.

Я, матушка, великая царица,

Пришел к тебе с повинной головою!

Ты гневаться изволишь на меня

За то, что я, холоп царя негодный,

Крамольникам потачки не даю.

Я государев пес, чутьем я слышу,

Кто друг ему, кто недруг; ты напрасно

За ворогов царя вступаться хочешь.

Я слышала, намедни ты в бояре

Просился у царя.

Так что ж, царица?

А он тебе ответил, что не хочет

Сажать тебя в бояре, что не стоишь

Ты этой чести.

Хоть и так, пожалуй.

Вот отчего ты на бояр и зол,

Что самому тебе попасть в бояре

Не удалось.

Что делать? Не по нраву

Пришлось тебе мое усердье, вижу.

На царской службе всем не угодишь.

Завистлив ты, твоим глазам завистны

Боярские заслуги. В поле ратном

За кровь свою и в думе за совет

Они почету добыли недаром;

Твоя какая служба? Стыдно молвить!

Как тать ночной, как придорожный вор,

С ножом, с дубьем ты ходишь. По заслуге

Тебе и честь. Их славные дела,

Их лики светлые тебе противны,

Что светлый день сове ночной.

Молчи, холоп! Не смеешь ты царицу,

Не выслушав, перебивать. Не в силах

За кровь князей, боярства и народа

Я мстить тебе — сам царь твоя защита;

Так выслушай ты от меня хоть брань

С горючими слезами вместе. Помни,

Что не всегда царь гневен, отдыхает

От казней он, — я часу подожду

Счастливого и ласками осыплю

Я батюшку царя, я угожденьем

Суровое в нем сердце размягчу

И на тебя тогда челом ударю.

Откуда прыть! Смотри-ка ты, пожалуй!

Была такая скромница, водою

Не замутит.

Гордыня обуяла;

Она спесива, а господь спесивым

Противится.

Обидно-то обидно,

А делать нечего, терпи, Григорий

Лукьянович, тебе не спорить с ней!

Она царица!

Знаем, что царица,

Покуда мне с тобою так угодно!

А я-то что, убогая вдова?

Уж вот во сне не снилось.

Василиса

Игнатьевна, ты не хитри со мною!

Царю, ты знаешь, Анна надоела,

Ему теперь другая приглянулась.

Другая? Кто ж?

Да хоть бы ты!

Помилуй!

Господь с тобой! Великий царь не слеп.

Ну, как же делу быть?

Она моложе,

Она меня красивей.

Ты красивей!

Не спорь со мной! Красе я цену знаю.

В совете царь тобою любовался,

Не мог отвесть очей; и разговора

Другого нет, лишь о тебе.

Вдова

Не царская корысть! Тебя, Григорий

Лукьянович, я попрошу оставить,

Не говорить таких речей; я честно

Жила до сей поры, — я обещалась,

По смерти мужа, век вдовой остаться —

И если ты еще хоть заикнешься,

Я в монастырь уйду. Наш царь женатый;

Невестой быть я не могу, к тому же

Не девушка, вдова я. Хоть и скажешь,

Что честная вдова — честнее девки,

Которая до свадьбы полюбила

Сердечного дружка…

Ужели Анна

Кого-нибудь до свадьбы…

Похвалялась

Сама сейчас.

Не знаю.

Перед тобой мы с нею говорили,

Ты вдруг вошел и помешал.

Ты слово

Такое мне сказала, что не купишь

И золотом. Я вижу, надоела

Царю она; хоть малую вину

Сказать ему, и он ее прогонит

И в монастырь запрет. Мне имя нужно.

Мекаю я, кажись, не ошибаюсь…

Жила она у князя Михаила,

А у него был сын и, говорят,

Собою молодец. Она сказала,

Что умер тот, кого она любила, —

И этот был убит.

Ну, значит, он!

Твоя звезда восходит, Василиса

Игнатьевна. Царицей можешь быть;

Не позабудь и нас, своих холопей!

По гроб твои!

Уж я тебя просила

Не искушать меня, вдову, Григорий

Лукьянович. Тому нельзя и статься,

Чтоб я была царицей; ты напрасно,

Не обольщай меня.

Я рад служить,

И случай есть.

Не говори! Помимо

Меня невест найдется, — у бояр

Немало девок-дочерей.

Как хочешь.

А кто пойдет к царю с доносом?

Убей меня, а не пойду.

Так кто же?

Постой, Андрей пойдет; он жил у князя

И в Костроме бывал, царицу Анну

С младенчества он знал.

Ты ко мне

Вели ему зайти, мы потолкуем.

Я научу его.

Ну, ладно! Мамка

Не знает ли? Не скажет ли она?

Тогда верней.

И правда. Мы догадкой

На князя Воротынского напали.

Покликать бы ее! Да вот она.

Мамка выходит из терема.

Сюда скорее, старая колдунья!

Колдунья! Я? Царицына-то мамка?

В своем ли ты уме? Проснись, кормилец!

Меня и царь Егоровной зовет.

Ужо тебе от матушки царицы

Достанется.

Хочет итти. Малюта грубо поворачивает ее к себе.

Аль ты меня не знаешь?

Ах! Батюшка!

Ну, сказывай скорее!

Мне некогда с тобою проклаждаться, —

Кого царица до венца любила?

Помилуй ты, кормилец…

Говори!

Кто знал ее? С кем чаще всех видалась?

Кто ближе был? Володька Воротынский?

Отец ро… одной… не погуби…

Старуха!

Всю истину сейчас же говори!

Не скажешь правды, вытяну из тела

Все жилья старые твои.

Григорий

Лукьяновнч!

Кого она любила?

Ей-богу, нет! Ты отпу… сти меня.

Покланяйся ты за меня! Спасите!

Денной разбой в царицыных хоромах!

Ты погоди кричать, еще не время.

Проклятая, молчи!

Ребята, живо!

Хитер ты, пес, а не хитрее бабы!

Царю по нраву я пришлась! Спасибо,

Что объявил. Челом тебе, Григорий

Лукьянович! Ты хочешь подслужиться

Царю нетрудной службою — посватать

Пригожую бабенку. За услугу

И за красу чужую хочешь милость

Добыть себе и на чужом добре

Барыш нажить. Так нет же, старый грешник!

Уж если мне судьба и доля вышла

Царицей быть, я сяду и сама.

Потом подумаю, не лучше ль будет

Держать тебя подальше. Два медведя

В одной берлоге не живут, им тесно.

Ахти, грехи! Куда теперь мне деться!

Пожаловал наш сокол ясный, царь,

Наш батюшка.

Чего ты испугалась?

Поди ко мне поближе, я не зверь,

Я человек, я раб греха и плоти.

Ты, грешница с лукавыми глазами,

С манящим смехом на устах открытых,

Чего боишься? Я тебя не на-дух

Зову к себе! За блудное житье

Эпитимьи не положу тяжелой.

Не постник я! Подвижников смиренных

Постом и бденьем испитые лица

Вам, грешным бабам, видеть тяжело;

Я также слаб своей греховной волей

И ежечасно помыслом нечист,

И разговором срамным согрешаю,

Как вы же, бабы молодые, — значит,

Тебе бояться нечего меня.

Царица здесь была перед тобою,

Она из саду только что ушла,

Я упредить ее пойду.

Поспеешь.

Тебя я в думе видел, ты давно ли

В царицыных покоях?

Я недавно,

Недели с две.

Тебе мои хоромы

По нраву ли?

С младенчества молилась

И грезила, чтоб царские палаты

Привел господь увидеть, послужить

Тебе, царю. Какой же больше чести

Рабе твоей покорной?

Вдовею с год.

Я чай, без мужа скучно?

О чем скучать, я мужа не любила.

За что, про что? Иль дурно жил с тобою,

Иль зол он был, иль стар и дряхл, как я?

Не то что стар, а сердце не лежало.

Ты с норовом, тебе не угодишь!

Я знаю вас, вы, бабы молодые,

На молодость и красоту завистны.

Что молодость! Кто силен, тот и молод;

Красавец тот, кто славен и могуч.

Меня бы ты могла любить?

Мне стыдно!

Не говори! Ай, стыдно!

Что за стыд?

Сказать, что не люблю — тебя обидеть,

Да и неправда; а сказать люблю.

Сказать тебе всю правду — грех большой:

И ты женат, и я вдова; так лучше

Не спрашивай.

Ты видела Малюту?

Малюту? Нет: на что мне твой Малюта!

Я утром в думе видела твой взгляд,

И этот взгляд прожег насквозь мне сердце.

Со мною бабы так не говорили;

Я полюбил тебя, ты мне по нраву.

Обнимает Василису, она его целует с жаром, но, как бы испугавшись, вырывается и закрывает лицо.

Меня во грех ты ввел. Не спохватилась!

Вот грех какой.

Поди, поди к царице!

Царь о удивлением смотрит на нее, она продолжает его толкать.